ЗОЛОТАЯ МОЯ

Мне всегда приятно смотреть на эту женщину. Добросердечие, живость ума, элегантность облика — свидетельство неистощимого жизнелюбия в девяносто два года!

— А я благодарю Всевышнего за каждый день, а сколько их прожито — долго считать. Картины прошлого не утратили яркости красок и звуков. Первые воспоминания о семье. Мы с сестрой росли в атмосфере любви и заботы, — вспоминает Вера Ивановна Соколова. — Потом от родителей получили путёвку в жизнь.

Я стала геологом, как папа, сестра — врачом, по маминым стопам.

Жили мы в коммуналке. В тридцать шестом году сосед-офицер получил назначение на Дальний Восток.

В освободившейся комнате поселилось милое семейство. С Вовкой и Тонечкой мы сразу подружились. Девочка — моя ровесница, а мальчику двенадцать лет. Родители целый день на работе, а мы после школы занимались домашними делами и за Вовкой приглядывали. Озорной был, непоседливый. Меня слушался: помогала ему задачки решать.

Папу отправили на войну с белофиннами. Что тогда все пережили! "Сарафанное" радио говорило о страшных потерях. Тревога поселилась в сердцах, информации мало.

К нашей великой радости, папа вернулся, с той поры стал кадровым военным.

Я помнила, как он раньше приезжал из экспедиции, пропахший дымком костров, с рюкзаками, наполненными образцами пород. Интересные рассказы, как они находили эти породы. Я оказалась пленницей романтики загадочного мира геологии — поступила в геологоразведочный институт.

Свет юности, успешная учёба — всё сулило счастливое будущее. Но чёрным вихрем налетел сорок первый год. Он вторгся в судьбы людей, разделив многочисленные жизни: до и после войны. Опустел наш дом: мужчины ушли на фронт.

Как-то августовским вечером после дежурства в госпитале села на крылечке отдохнуть.

— Вера! — ко мне подошёл Володя.

— Ухожу добровольцем, ты меня будешь ждать? Вернусь, тебя замуж возьму!

Я растерялась, потом вернулся дар речи:

— Володя, тебе семнадцать лет. Какой из тебя воин?

Он молча повернулся и   исчез… до августа сорок пятого года.

От Тони я знала, как воюет Володя, сколько ранений, наград. Выучился на сапёра-взрывника. Впоследствии рассказывал:

— Направили нас в канцелярию Гитлера. Задание выполнили. Смотрю — на столах ручки красивые лежат, таких никогда не видывал. Положил несколько в карман — хоть что-то домой привезу. А тут корреспонденты явились, попросили их. Я и отдал, они им нужней.

Вернулся Володя молодцом — залюбуешься. Пощадила судьба мальчишку… наши ровесники и те, кто помоложе, многие остались навечно в чужой земле.

Моя любовь Николай погиб в 1944 году. Помню, от одного его взгляда жарко вспыхивали румянцем щёки и замирало сердце…

Володя не отступал:

— Всю войну о тебе думал! Верочка, выходи за меня!

— Я же старше на три года. Вон сколько девчонок молодых — любую выбирай!

— Я выбрал, на всю жизнь!

Сыграли свадьбу, собрались родные, друзья. Закуска скромная, зато пели и веселились от души.

Поехали мы из Москвы на Колыму, я геологом, Володе обещали работу. Прибыли на место, географию Колымы, Магадана изучили вдоль и поперёк. Володя работал и учился. Стал инженером, вырос до большого начальника. Да и я не отставала, получала награды за работу. Там появились на свет сын и через десять лет дочка.

Уговаривала Володю:

— Мы здесь уже пятнадцать лет. Родители болеют: врачи говорят, что дочке климат надо менять. Поедем на "большую землю".

А он упёрся:

— Никуда не поеду. Я без этих просторов жить не смогу.

— Тогда я одна поеду! — забрала детей, и домой.

Вернулась. Папа тяжело болел: сказались ранения. На похороны Володя прилетел. Стал меня упрашивать:

— Собирайся, тебя там ждут, и мне одному трудно!

— Валечка окрепнет — приеду, — пообещала я, прощаясь с мужем.

Сын успешно учился в школе, я боролась за жизнь дочки.

Володя вначале приезжал часто, а потом реже и реже. "Доброжелатели" донесли, что появилась у него зазноба. Я сама предложила ему развод. Он женился ещё два раза. Деньги нам присылал всегда.

Время шло, дети на ноги встали. У дочки здоровье поправилось. Ну, Вера, отдыхай и радуйся! — думала я. Но не так живи, как хочется. Получила от Володи письмо:

— Вера, у меня отняли ногу. С женой расстался. Если можешь, прости меня. Я тебя люблю всю жизнь.

И что-то случилось со мной, душа встрепенулась, освобождаясь от долгого оцепенения. Дорогой Вовка, Володя! В нашем расставании есть и моя вина.

Быстрые сборы, и я в пути. Не отпускала мысль: только бы успеть, помогу ему справиться с бедой.

— Это ты? Золотая моя! — его радость и удивление безграничны.

Через несколько дней врач обрадовал меня:

— Владимир Петрович пошёл на поправку, анализы хорошие.

Я пробыла там три месяца. Потом поехали в Москву. Сын связался с немецкой клиникой. В ней Володя прошёл курс лечения, угроза для другой ноги миновала. Возвратились на родину. И жили мы с ним недолго, но счастливо. Он успел написать книгу по геологии, увидеть внучат.

— Я счастливый человек, — говорил Володя, — в войне уцелел, любимым делом занимался, и ты у меня есть, золотая моя!

А называл он меня так потому, что наш геологический отряд открыл богатое месторождение золота.

Наверное, надоела вам своими воспоминаниями. Если меня не остановишь — заговорю…

Маргарита ГРЕБЕННИКОВА.